Название эпизода:
Зкрой рот, будет так, как я сказал.
Место:
Форкс. Дом Калленов.
Время:
Ночь 6 июля
Персонажи:
Розали и Эммет Каллены
Начало:
По возвращению домой, вампир находит свою возлюбленную жену, в ярких чувствах и эмоциях, заряженную гневом и яростью бытия, Розали, готова поразить молнией любого, кто попадется под руку, даже своего "медвежонка". Найдут ли общий язык эти оба или же, махнув рукой на препятствия останутся каждый в своем углу?

Роуз сидела на диване. День рождения конечно отличный праздник, но не в случае когда заявляется бросивший Элис Джаспер, и ведет себя как ни в чем не бывало. Розали встала. Прошлась по комнате и со зловещим видом посмотрелась в зеркало:
- Ужас, еще и выгляжу отвратительно, супер - проговорила красавица и отвернулась от стекла. Потом резко развернулась обратно и со всей дури треснула по нему. Зеркало разлетелось на несколько кусков, а в стене появилась вмятина. Розали взебешенно уставилась на свою работу. Потом издав протяжный, но довольно непонятный хрипловатый звук, Роуз схватила вазу, одну из тех что расставляла Элис и кинула об стену. Ваза разлетелась. Розали получила особый кайф от того, что ваза разбилась и она начала разбивать вазы по очереди. С особым остервенением. Когда вазы закончились Роуз выругалась. Под руку попался стол и Розали стала громить его. Красивый итальянский сервиз разбился в крошки, а Розали стала бить сам стол, который разломился надвое. Она продолжила ногами:
- "Чертов Джаспер, чтобы ты сдох, чтоб тебе пусто было." - распиналась про себя девушка. Стол был всмятку. А она продолжила с картинами. Одна, вторая, картины мялись очень быстро. И вскоре на полу были несуразные куски дерева. Розали схватилась за диван и начала рвать на нем обивку. И диван медленно превращался во что-то, что вряд ли вообще можно назвать мебелью. Розали разломила ручку и отбросила в сторону.

Эммет в приподнятом настроении возвращался домой. Этот ничего хорошего не предвещавший день, на удивление вампира, закончился превосходно… Теперь ничто не мешало Каллену утонуть в объятиях своей девушки… нет, секса скорее не хотелось, а скорее – нежности и ласки.
Эммет как всегда с необыкновенной грациозностью перепрыгнул реку, хотя все его движения были немного «медвежачьими». Легким бегом он направился к дому, прохладный ветер обдувал его лицо, вампир наслаждался запахом промокшей от дождя травы, прохладной воды. Но вдруг как гром среди ясного небо все новые и новые запахи начали появляться в витавшем воздухе. Эммет застыл в оцепенении… «Стекло, снова стекло, но более мягкое, керамика, дерево, ткань –кожа? Да что здесь происходит!?».
Эммет бросился по лестнице и не раздумывая, распахнул дверь… Что-то ужасное ударилось о его ногу и какая-то уродская деревяшка попала прямо по лбу.
Грозный рык, разрывающий тишину комнаты, сотряс её. Глаза вампира налились черной смолью. Он грозным взором оглядывал всю комнату.
Первым на глаза попался Джаспер, обхвативший голову руками, когда вошел Каллен, он облегченно вздохнул, махнул ему рукой и отправился на второй этаж.
Комната была похожа на… Нет, это была уже не комната, по той комнате прошлось торнадо или трехчасовое 5-балльное землетрясение сокрушало его.
В углу, отвернувшись к окну, стояла Розали, виновница всей этой ужасной суматохи. Комнату словно перевернули вверх дном и поставили обратно.
Блондинка, заметив Эммета, смягчила взгляд и смотрела не него виноватым взглядом. Но ледяной гнев вампира, было невозможно растопить этим невинным взглядом.
Швейцарский стол, гордость Калленов- восстановлению не подлежал, зеркало, вазы, которые так старательно расставляла Элис и любимый кожаный диван, на котором собиралась вся семья вечером…
Рык снова оглушил комнату, Эммет убийственным взглядом сверлил свою возлюбленную..
Весь пол был усыпан перьями, стеклом и лепестками роз, выпавших из ваз… Романтика!...
Злой от негодования и возмущения Эммет так и застыл в дверях, злобу его лица, ещё скрывала темнота, ручка дивана, угодившая в лоб вампира, в его руках превратилась в горсть пыли.
Он сделал один шаг, потом другой, стекло трескалось под его ногами. Свет осветил искореженное злобой и негодованием лицо. Он чуть смягчился…
Сложил руки, выставил одну ногу вперед и ждал продолжения…