Это был дом без стен... или вовсе не дом? Это была комната без потолка... или совсем не комната? Что-то было вокруг знакомое... или всё казалось совсем чужим? Она сидела на коленях на полу... а может это была трава? Роксана не могла понять. Немая, густая, какая-то красная пелена застилает взгляд, и не даёт разглядеть, прочувствовать, сосредоточиться вокруг. Эта ненавистная пелена движется по лицу, обжигая влагой веки, нос, губы, капая с подбородка. Это кровь. Где её руки? Она медленно убирает их от головы и, в слепом удивлении поднимает перед глазами. На них, длинными, свисающими нелепой массой, висят окровавленные клочки каштановых волос, её волос. Оказывается она яростно рвёт волосы на своей голове, и от этого по лицу потоком стекает ледяная кровь, эта рубиновая неогранённая пелена, не дававшая ей возможности понять, что происходит вокруг. Окровавленными ладонями, обвитыми тёмными, спутанными локонами, она обтирает кровь с лица, вытирает глаза и лоб. Зачем она сидит здесь на коленях? Нужно немедленно встать. Только скинуть с колен то тяжёлое, что лежит там и ледяной массой давит на ноги, и встать! Она машинально хватается руками за это и переводит взгляд. Десятая доля секунды - чтобы увидеть. Половина секунды - чтобы разглядеть. Секунда - чтобы осознать. И руки сами снова тянуться в неистовом, истерзанном болью, порыве к волосам, а губы искажаются в беззвучном, нескончаемом вовек вопле горя... И окровавленные пряди продолжают падать каскадом вниз, на холодную, зияющую неровными краями шеи, оторванную голову Тома на её коленях, смотрящего снизу затуманенным, мёртвым стеклянным взглядом широко открытых мёртвых глаз...

...Это лес...или нет? Берег озера... кажется? Это Том, стоит и смотрит на неё, или она просто сошла с ума и это журнал её воспоминаний листает перед ней какую-то давно забытую картинку? Девушка упала на колени и закричала. Это был крик существа, у которого заживо, медленно, по миллиметру выдерают ещё живое, трепещущее сердце из груди. В нескольких километрах вокруг все животные и птицы в ужасе разбегались в стороны - они почувствовали волну кромешной, чёрной боли, лавиной пронёсшейся по лесу с этим криком. Роксана сидела покачиваясь из стороны в сторону, как умалишённая, зажав голову руками, упёршись лбом в землю, ничего не видя и не слыша вокруг. Только когда что-то нежно, ласково коснулось её ссутуленных плеч - она открыла глаза. Перед глазами была трава... точно трава. С мелким озёрным песком... конечно это берег. И рядом с её обнажёнными коленями напротив были такие же обнажённые колени... несомненно Тома. Роксана подняла глаза на него и прошептала.
- Теперь я знаю, чего я боюсь, Том... Я боюсь умереть раньше тебя.
Это прозвучало так просто, как буд-то она боялась, что он обыграет её в карты или дартс. Она уже пережила это, внутри неё тлел образ мутных стеклянных глаз, смотрящих сквозь неё, таких любимых и дорогих... Девушка поёжилась, как от холода, и ошалевше посмотрела, закусив губу, на Тома.
- Люби меня! Возьми меня! Слышишь? Сейчас! - голос звучал нервно, она с остервенением толкнула его в плечо.
- Ты понял? Я хочу, чтобы ты взял меня! Сейчас! Прямо здесь! На этом чёртовом озере! - она подалась вперёд и сильно укусила его за плечо, алая горошинка выступила на бледной коже.
- Давай же! Ты что, не мужик? - её глаза светились неизвестным, животным огнём. Ладони поднялись и с силой упёрлись в жёсткие мужские плечи. Сквозь пальцы, вдоль локтей, на них висело несколько тёмных, шёлковых волосяных прядей, с сочащимися кровью концами...